Канонизация Андрея Рублева
Опиравшиеся на свидетельства современников Даниила и Андрея Рублева, их «биографы» Пахомий Логофет и Иосиф Волоцкий донесли до наших дней драгоценные штрихи удивительно светлого образа двух подвижников-художников, неразлучных друзей, «совершенных» монахов. Они характеризуются как «чудные добродетельные старцы и живописцы», «замечательные» и «духовные» люди, «всех… превосходящие в совершенной добродетели» иноки, которые своей «богоугодной» и «блаженной» жизнью «всегда духовное братство и любовь великую к себе приобрели», «удивительные и славные» иконописцы. О Рублеве говорится как о «необыкновенном» иконописце, «всех превосходящем мудростью великой», подчеркивается его смирение, потому что оно было, вероятно, отличительной чертой его характера.
Преподобный Иосиф Волоцкий, поклонник творчества Даниила, Рублева и Дионисия, свидетельствует, что художники так алкали божественной любви, что, никогда не заботясь о земном, все свои помыслы обращали к божественному свету и в своем искусстве устремлялись к вечным первообразам – Христу, Богоматери и святым. Через созерцание икон и любование их красотой Даниил и Андрей возносились мыслями к «горнему», поэтому лицезрение икон всегда было для них праздником, наполнявшим их сердца «божественной радостью и светлостью». Даже в те праздничные дни, когда нельзя было заниматься работой (например, на Пасху), или во время отдыха они часами «безотрывно смотрели» на иконы. Очевидно, эстетическое удовольствие от созерцания прекрасного для художников было равносильно религиозному переживанию. Красота произведения искусства воспринималась ими как божественное совершенство и гармония созданного Богом мира.
Иосиф Волоцкий считал, что именно за это Христос прославил их в смертный час, когда в предсмертном видении Даниилу явился его сопостник Андрей «во многой славе, с радостью призывающий его в то вечное и бесконечное блаженство». Пересказывая это предание, родившееся в стенах Троицкого монастыря, автор, очевидно, полагал, что иконописцы получили достойную их праведной жизни награду. Андрей Рублев был канонизирован Поместным собором Русской Православной Церкви, посвященным юбилею 1000-летия крещения Руси 6–9 июня 1988 года в чине преподобного. Почему-то к лику святых не был причислен его «содруг» и «спостник» Даниил, хотя вместе с Андреем Рублевым он прославился теми же добродетелями – «постничеством, аскетическим подвигом и творчеством иконописания», тем более что в свидетельствовавших об их святости источниках XV–XVIII веков монахи-художники всегда упоминались вместе. Вероятно, уже с середины XV века, когда сведения о них включаются в различные варианты жизнеописаний Сергия Радонежского и его ученика Никона, «содруги» становятся местночтимыми святыми в лике преподобных. Впервые иконописцы называются преподобными в краткой редакции Жития Никона Радонежского 1443–1445 годов. В начале XVI века о святости Андрея и Даниила свидетельствовал преподобный Иосиф Волоцкий. Художники именуются «богодухновенными» в статье о росписи Успенского собора во Владимире в Степенной книге царского родословия, которая была составлена в начале 1560-х годов духовником царя Ивана IV Грозного, протопопом Благовещенского собора Московского Кремля Андреем, в скором будущем митрополитом Московским Афанасием. В середине XVII века их имена были включены в троицкий Перечень памятей святых – учеников Сергия Радонежского (точнее, лиц, связанных с духовной традицией Сергия), составленный Симоном Азарьиным, где они именуются преподобными. Так же они называются в «Сказании о святых иконописцах» и в «Книге глаголемой описание о российских святых» конца XVII – начала XVIII века, все написанные ими иконы характеризуются как святые и чудотворные. Андрей Рублев изображен с нимбом на трех миниатюрах лицевого списка редакции Е Жития Сергия Радонежского, изготовленного в царской книгописной мастерской в 1580-х – начале 1590-х годов, в главе «Начало Андроникова монастыря», в которой отсутствует Даниил; между тем, в двух миниатюрах главы «О проявлении мощей святого» оба художника изображены без нимбов. С нимбами художники были изображены на иконе «Собор московских святых», созданной не ранее второй половины XVIII века, которая находилась до 1917 года в Крестовоздвиженской церкви Никольского единоверческого монастыря на старообрядческом Преображенском кладбище в Москве и известна только в прориси. Имена Андрея Рублева и Даниила включены в «Список усопших, на самом деле не почитаемых, но имена которых внесены в каталоги святых» во втором издании книги Е.Е.Голубинского «История канонизации святых в русской церкви», хотя в указателе имена Андрея Рублева и Даниила Черного почему-то отсутствуют; они не упоминаются в официальном синодальном месяцеслове 1903 года.
*все материалы для этого и последующего разделов предоставлены Б.Н.Дудочкиным